Моя беда, наверное, в том, что я не умею вести дневники. Я забываю, что меня читают. И когда мне говорят, что мои записи оставили ощущение того, что я - близкий человек, я немного теряюсь. Мне не знаком тот парень в линялой футболке, с чашкой чая перед монитором, который вспоминает иногда вечерами пароль и набирает здесь какие-то тексты. Он - мое прошлое. В это время шустрый юный лисенок бежит по своему уютному лисьему миру, в котором сосны и солнце, люди-драконы и песни-птицы и много-много чашек чая, таких же, как у парня в комнате. У парня золотисто-русые, все равно не-рыжие волосы и глаза со смешливым прищуром в россыпи морщинок. Пока он печатает, лисенок живет. Их миры, бьющиеся в одном ритме, далеки друг от друга, и мир лисенка никогда не уместится в дневнике парня, потому что воспоминания - часть жизни, ну а жизнь - это нечто большее, чем часть воспоминаний.
Пэтому если здесь вдруг кто-то периодически бродит он-лайн, я к нему не имею почти что никакого отношения =) Оттого отклик на мои записи - ошибочный зов. адресноеКогда-нибудь, когда лис заснет под звездным небом и будет тянуться в девятых снах к солнцу всеми своими лапами, парень встретит новый день в незнакомом, в твоем, в одном из своих городов, в пабе с ирландским лисьим названием, мимо которого не сможет пройти, на этом маленьком атмосферном островке, где ты будешь возиться с чем-то организационным; он узнает тебя по неизменному хвостику и выступающим лопаткам-крыльям, узнает и скажет: "Привет, я тебя помню", а ты будешь смотреть на незнакомца, в котором все земное приземленнее некуда, и гадать, отчего он не кажется тебе, дружному с небом, чужаком.
Лисенку приснится, как парень вновь станет слушать твои песни, демонстрировать тебе незатейливые пестрые феньки на запястьях и в подробностях, до узелков-деталей, рассказывать о каждом вплетеном человеке-ниточке, сердито фыркать в ответ на твое "Всем цветные как цветные, а мне - голубая", в свой черед смеяться: "И ты утверждаешь, что эта ветхая развалина годится для полетов?", как будет провожать изумленным и радостным взглядом с холмов, отводя от лица потревоженные встречным ветром пряди; как твоя подруга станет парню другом, а твой младший брат - его старшим, как парень научится огорчаться, как ты и все, не вставшие в марте на крыло, потому что пролетел ожидаемый Усть-Катав, а ты научишься узнавать его шаги по легкому звону пары глупых брелков на рюкзаке; как он запомнит все твои адреса и будет возвращаться с новыми байками и браслетами для твоей девушки, как вам троим будет мечтаться о о флажках у ступы Боднатх и горках Чебаркуля; где-то за пару дней до этих событий, он, может статься, станет близким. И это будет еще один хороший день хорошего года неплохой жизни.
А пока ходи по земле и вставай на крыло, да береги ее, она у тебя, ей-ей, такая хорошая, мой будущий добрый друг.