Сейчас мы будем пить чай.

"Он действительно редко приезжает и он действительно хорош" (с)Дин

Большего и не добавишь. Были с Дином на БГ. Билет я нашла незапланированно в последние дни, и ключевым здесь стало мамино участие посредством пинка и аквариумофилия Дина. Было здорово увидеть наконец снова друга, и увидеть его счастливым. Было здорово услышать День Радости по-настоящему, без плеера. Наверное, каждому было бы интересно оказаться участником события, когда что-то общее объединило людей разных возрастов, и просто... разных. И когда-то это "что-то" - музыка, несущая свет.
Тома - яркая и ясная девушка. И у нее теплые руки. "Встретимся снова"
Город, и совсем не холодный дождь. Возвращаться и знать, что тебя ждет твой человек. Забраться в свитер и засыпать под негромкий перестук капель за окном.

---

Про Питер и о счастье, про вас.

Я уже говорила, что мне неизменно везет на хороших людей? С этих слов можно было бы начинать каждый пост тут, наверное. Два неполных дня, оставившие столько радости и впечатлений, что они не помещаются в нашей съемной квартире и утекают сквозь открытую форточку куда-то в уже почти летнее светлое небо.
Воспоминания о путешествии теплятся внутри, мне нравится перебирать их, рассматривать, снова касаться... и меньше всего хочется ими делиться. Ну вот так бывает, когда стоишь с фотоаппаратом в руке, над тобой - безумно красивый закат, и ты либо любуешься сам, либо снимаешь, чтобы потом показать другим, а закаты прогорают так быстро, что приходится выбирать. И приводишь потом просто своего человека за руку, оставив пленку дома. Поэтому здесь я просто скажу всем спасибо. Было здорово.

Мррринке и Дину. Без беззаботного рыжехоббитанского щебетания и ярой поддержки всех моих абсурдных сбухтыбарахтовых идей я не появилась бы на ночном вокзале у касс дальнего следования.
Оле, девушке с теплым взглядом, за теплое общение в поезде и последующие смс с намерением узнать, все ли в порядке и предложением помощи. Надеюсь, что дождь в Карелии ребят все же не застал.
Димке, человеку-дракону. За то, что не обиделся на просьбу не встречать и все же пришел, когда позвала. Когда ты приходишь, мир становится волшебнее и машет лисьими хвостами. До сих пор не знаю, как ты это делаешь, сколькомыужезнакомы... Рада была встретиться снова.
Марине, человеку-пти девушке с чудесным смехом, чудесным чаем и ворохом чудесных баек в рюкзаке. За приют и ночные посиделки на кухне с до сих пор обитающими на окнах снежинками, а также за знакомство с Анчаром. И за данж! Проси требовали написать про данж) Выздоравливай поскорее.
Паше, добряку с чутким юмором, за то же и терпение. И за бутерброды.
Сэру Авелю, человеку-лучу, за приятное общество и веру в людей. Нам такие нужны.
Ангелу. Приезжала я, в общем-то, к тебе.
Вы стали частью маленькой истории, которая сделала меня счастливее. Ощущаю себя котенком Оливером.

Петербург остался зовущим и неоткрытым. Мы познакомились, и теперь мне хочется с ним подружиться. Я хочу узнать его получше. Погулять еще, просто идти, сворачивать, куда захочется, не думая о маршруте и о том, что скоро поезд и время уезжать. Все-таки отыскать открытую крышу. Хочу рисовать его. Человек из Питера принес мне радость возвращения. Вернуться к живописи, впервые попробовать по сырому листу, мне кажется, это хорошее начало. Хочу оставить городу что-то хорошее в ответ. Чтобы и ему стало теплее, как было тепло и удивительно мне.
Ну, вот так как-то, сбивчиво и неуклюже... На полке возле атласов по анатомии теперь поселился маленький лис, поименован в Тикки и делится позитивом. Смотрит на меня темными бусинами глаз и говорит, что все получится. Я надеюсь. До новых встреч.
А еще я стала замечать, что люди вокруг светятся. У обычных прохожих светлячки внутри. У кого-то там теплые коты, а у иных, вот, светлячки. Или даже коты со светлячками уживаются.

---

Я назову тобой дорогу (с)

Поймать ощущение.
Песню я услышала давно-давно. Вернее даже не песню, а маленький ее обрывок, аудиально впечатавшийся в память. И сама тогда была такой же маленькой, и не было у меня ни интернета, ни плеера. И не слышала нигде больше. Потерять песню тогда было так просто.
А сейчас, когда есть столько всяких коммуникативных сетей, скайпы, фэйсбуки, гуглы и мобильники, люди почему-то теряют людей.
Мне тоже так странно возвращаться, так странно находить сообщения, ведь столько месяцев почти нигде не появлялась. Но тянутся ниточки, где-то ждут ответа. Стесняешься, прячешься - солнечные лучи пробивают барьеры. И помнят о тебе также, как помнишь и ты. И крепнет ниточка.
С прекрасной и уже почти наступившей весной вас.

@музыка: ддт

---

Анька

...В моей сумке болтается горсть бубенцов, перезвон их подобен неяркой реке...
_RT - Липа

Оно написалось как-то непланируемо, мы еще не были знакомы. Середина июля, свернувшись клубком, насколько это возможно на сиденье. В июле придорожье синее от цикория и люпина, и желтое от еще какой-то позитивной луговой хрени. Потом, уже к концу месяца, синий и желтый сменит розовый иван-чай. Чаще всего замечала на березовых вырубках. Срубленные деревья/свежие травы...

Если хиппи и повымерли, то люди-пацифики все еще ходят по нашей зеленой планете. Она рыжая, как и положено всем солнечным созданиям.
Иногда я думаю, что это все же волшебство. Когда люди, о которых пишешь, невзначай появляются в твоей жизни. Как бы там ни было, это здорово.

Но не бойся, все рытвины долгих дорог
Поросли не враждебными травами,
Нам еще жить и жить, чтоб оставить им
Легкий след нестареющих ног.

И ты верь: до скончанья путей
Будет много и много хорошего –
Чудесами тропа припорошена,
Как зарубками на бересте.

Так и знай: мерой высших наград
Все лежит у тебя на ладони,
Ветер ласково волосы тронет,
Что отдашь – возвратится стократ.

Не считая отмеренных лет,
Удлиняются тени под вечер,
Где-то там, впереди, будет вечность.
А пока мы пойдем на рассвет.

Потом, в сентябре, в свой ДР она будет смотреть на меня почему-то не зелеными, а желтоватыми глазами и заучивать строки. А в ночь Др мы потащимся по улицам, будем подбрасывать рыжие листья и напевать "солнышко, огненный лис" и "солнце, купи мне гитару".

---

Давай-ка мы сегодня забудем о простуде, свернулся одиноко в прихожей старый шарф. Пусть перебор гитарный по кухне льется чудом, и пусть ему украдкой откликнется душа. Я, может, не сумею прогнать твои невзгоды - я не волшебник вовсе, так, иногда грешу; Давай закроем окна от бед и непогоды, и чтоб не скучно было, я сказку расскажу.
Когда-то мир был шире, сильнее были ветры и злее были зимы, не как у нас теперь: Коль заметет дороги, не сыщешь и просвета, хотел бы, да не выйдешь, не выступишь за дверь. Узорочьем-всполохом от края и до края полночною порою светились небеса. представится увидеть - застынешь, замирая: таких чудес нарочно не выдумаешь сам. И оживали звезды, им песни пела вьюга, и солнце уходило, прощалось до весны... Вот чай с малиной, выпей. Да не гляди с испугом - не так все страшно, если дрова запасены. Иные говорили, что Ледяная Дева в одеждах инеистых ступала по земле, Что солнце уменьшалось, тускнело, холодело - и новый яркий камень в венце ее горел. Охочие умельцы, бывало, находились, за солнышком-рубином, за ласковым теплом. Теплее одевались, надолго уходили, как словом добрым вслед им скрипел тихонько дом. Но с Ледяной Хозяйкой поспорить - злая штука, заманит, зачарует, оставит верных слуг... Ищи тропу по звездам, по бересте, аукай, ищи пути к деревне, к жилью, к огню, к теплу. Потом, под кружку грога, придвинувшись к камину, шептали нам о чудных, диковинных делах: О плаче ночной вьюги, о бесконечных зимах, о неизвестных зверях, чья шерсть из серебра. Что в старом нашем лесе, знакомом до пенечка, деревья будто ходят, и ветви их длинны; Что спутаны дороги, что холод лютый очень, что засыпает время и оживают сны. Под треск поленьев в печке, под вскрики изумленных струились их рассказы, негромки и странны. Посмотришь - вроде трезвы, лишь взгляд чуть отрешенный... да руки (я касался) их были холодны. О Белой Деве толков и споров было столько, - лишь успевай подслушать, смотри по сторонам. Рассказчики мрачнели и говорили только, что солнце до весны ей нужнее, чем всем нам.
Вот так и зимовали - до тонких первоцветов, до новых птичьих песен, до светлых вешних зорь; Посмотришь - заливает окно веселым светом, и талою водою морозный стал узор. В былые дни иначе приметам доверяли: покрепче рукавицы - не подведет рука. Бывало, замерзали, и ночи удлинялись, но солнце возвращалось - и таяли снега. А люди, как и ныне, не промах были шибко, пусть далеко до весен и вьюга бьется в дверь, Вот сердце - тоже солнце, вот светится улыбка, и вот тому, кто рядом, становится теплей. Ну, что же, наша сказка, как повод скрасить вечер пусть доброю приметой сбывается потом. Теплом твоей улыбки ночной мой сказ отмечен - и холодам нет шансов теперь попасть в наш дом. Пора и спать ложиться, пусть звезды шепчут сказки, моим ль земным рассказам до светлых их чудес... Пусть бархат-сон приходит, весенне-юн и ласков, я позабочусь, чтобы он появился здесь. В обычнейшей квартире обычной зимней ночью случайно прорастают частицы волшебства. Морозы нам не страшны, пусть зимы долги очень. Я здесь. Я не устану подбирать слова.

---

9 июля

C юбилеем, родная


А еще мне кажется, я разучилась рисовать. Это так чудно. И неизменный ручной карандаш где-то потеряла.

---

Дим, спасибо огромное) Оно все пришло, это именно та теплая атмосфера; даже не знаю, как передать, сижу и тихонько мурлыкаю от удовольствия...

Пока не знаю, как и когда, но по полчаса в сутки обязательно)

- Признайтесь, что вы - мизантроп, то есть - человеконенавистник.
- Да нет. Я - мизантроп, потому что люблю людей.

---

Я же долбаный кинестетик, мне подавай порельефнее кружку, а в кружке горячий чай; мне бы только зарыться носом, уткнуться лбом, и шептать – хоть чужой, но знаком же, знаком, знаком; мне бы руку в мешок с крупою и там забыть; я из тех, кто касанием лёгким здоров и сыт; я из тех, кто, нащупав под свитером тонкий шрам, сладко морщится; я вообще-то поклонник травм, швов, царапин и лёгкой небритости; у меня пальцы голодны, и настолько, что аж звенят, их бы в бархат бы синий, в глину бы, в пластилин, в мякоть персичную, в айвовую – хоть один; их пустить в экспедицию, в пешую, в кругосвет, вот они огребли веселий бы и побед, вот вернулись они б истёртые, с ломотой, но зато не кусала больше б их, но зато не трепала бы хвост котовий, как чётки, не топила б себя ни в ванной и ни в вине. Я же долбаный кинестетик, и вместо слов пальцы душат запястья, молча, до синяков.

_ Александра Закирова

Отставила лопату - вспомнилось вдруг. Как после дверная ручка приятно холодит мозоли, как обжигают кожу струи холодной воды. И кружка с неизменным травяным чаем, конечно. Иногда мне кажется, что даже запахи я воспринимаю на ощупь.

---

Reversаle.

На самом деле, это так просто: рюкзак на плечо. И вперед. У трав по весне есть хорошее свойство - сойдут снега, и прорастет. Верно, и стоит сбиваться с пути, оттачивать свое завтра, Чтобы проснуться и вновь идти, с песней, с молитвой, с азартом.

Нужно порою закрыть глаза, просто передохнуть, Снова отыщется, что сказать, новый проложится путь; Жить, узелки на запястьях вязать, попарно сплетая нечаянно...
... А у тебя только этот рюкзак, и Аркадия за плечами.
Есть, для кого возвратиться назад - руку ему протяни; Смотришь: такой же потертый рюкзак и свой чудноватый мир. Это не трудно - замедлить шаг, передохнуть немного. Вольному воля, ступай и решай - ютится у ног дорога.

Шагать налегке, и не до печали,
Сколько бы ни было лет,
С каждой зарей неустанно встречая
Солнце свое, свой рассвет.

---

Моя беда, наверное, в том, что я не умею вести дневники. Я забываю, что меня читают. И когда мне говорят, что мои записи оставили ощущение того, что я - близкий человек, я немного теряюсь.

Мне не знаком тот парень в линялой футболке, с чашкой чая перед монитором, который вспоминает иногда вечерами пароль и набирает здесь какие-то тексты. Он - мое прошлое. В это время шустрый юный лисенок бежит по своему уютному лисьему миру, в котором сосны и солнце, люди-драконы и песни-птицы и много-много чашек чая, таких же, как у парня в комнате. У парня золотисто-русые, все равно не-рыжие волосы и глаза со смешливым прищуром в россыпи морщинок. Пока он печатает, лисенок живет. Их миры, бьющиеся в одном ритме, далеки друг от друга, и мир лисенка никогда не уместится в дневнике парня, потому что воспоминания - часть жизни, ну а жизнь - это нечто большее, чем часть воспоминаний.

Пэтому если здесь вдруг кто-то периодически бродит он-лайн, я к нему не имею почти что никакого отношения =) Оттого отклик на мои записи - ошибочный зов.

адресное

Когда-нибудь, когда лис заснет под звездным небом и будет тянуться в девятых снах к солнцу всеми своими лапами, парень встретит новый день в незнакомом, в твоем, в одном из своих городов, в пабе с ирландским лисьим названием, мимо которого не сможет пройти, на этом маленьком атмосферном островке, где ты будешь возиться с чем-то организационным; он узнает тебя по неизменному хвостику и выступающим лопаткам-крыльям, узнает и скажет: "Привет, я тебя помню", а ты будешь смотреть на незнакомца, в котором все земное приземленнее некуда, и гадать, отчего он не кажется тебе, дружному с небом, чужаком.
Лисенку приснится, как парень вновь станет слушать твои песни, демонстрировать тебе незатейливые пестрые феньки на запястьях и в подробностях, до узелков-деталей, рассказывать о каждом вплетеном человеке-ниточке, сердито фыркать в ответ на твое "Всем цветные как цветные, а мне - голубая", в свой черед смеяться: "И ты утверждаешь, что эта ветхая развалина годится для полетов?", как будет провожать изумленным и радостным взглядом с холмов, отводя от лица потревоженные встречным ветром пряди; как твоя подруга станет парню другом, а твой младший брат - его старшим, как парень научится огорчаться, как ты и все, не вставшие в марте на крыло, потому что пролетел ожидаемый Усть-Катав, а ты научишься узнавать его шаги по легкому звону пары глупых брелков на рюкзаке; как он запомнит все твои адреса и будет возвращаться с новыми байками и браслетами для твоей девушки, как вам троим будет мечтаться о о флажках у ступы Боднатх и горках Чебаркуля; где-то за пару дней до этих событий, он, может статься, станет близким. И это будет еще один хороший день хорошего года неплохой жизни.

А пока ходи по земле и вставай на крыло, да береги ее, она у тебя, ей-ей, такая хорошая, мой будущий добрый друг.

---

Ну, вот такая вот история...

У него было сердце из белого харолуга
И такой же холодный металлический взгляд.
Рядом с ним и бывалые не избегали испуга,
Повстречав на дороге, спешили вернуться назад.

У нее было сердце из белого золота
И такие же волосы цвета спелой пшеницы.
Рядом с ней, будь ты пожит, молод ли,
Расцветают сады, светлеют души и лица.

Они встретились, чтобы не расставаться, - и не расставались,
Рука об руку, кто шептал о судьбе, кто говорил - злой рок.
И когда в горне-у-завершенья-пути ее сердце расплавилось,
Его - превратилось в незрячий стальной клинок.

---

За атмосферу в Ваших стихах и дневнике. Лесную, с колодцем и тропами.
_Fatom

***

Колодца у меня еще не встречалось, но идея хороша. Пусть будет. Этакий неизменный пункт, куда можно бросить мне, что угодно, от рецептов хорошего глинтвейна до рекомендаций на тему почитать-посмотреть-посетить, что всегда актуально, а также поздороваться и высказать за все, чем я успела набить вам оскомину. И попенять на долги, если кому-то что-то пообещала, но так и до сих пор не)
Пустельгу зовут, кхм... если Истар ее еще никак не назвал, то птичку зовут Пустельга. Сладким Тель не подкармливать)

Рада видеть здесь старичков, приветствую пришедших.

Оное же извительное, если удалением постов я прервала чье-либо общение в дискуссиях. Если такое случилось, беседу можно возобновить здесь, я никоим образом не против, автор сам флудер и трепло, пока не заткнут.
Не уставайте находить друг друга.

---

В тех землях настал уже месяц расцветающей сирени.

Нездешний ветер доносил с гор запах талого снега, анемонов и весны, вступившей в свои права. Город оживал. С белых башен, уходивших белыми флагами в белое прозрачное небо, раздавались разносимые глашатаями вести о приближающемся празднике.

После никто не мог вспомнить, откуда он пришел - на Праздник Весны мог явиться любой желающий. И в каком направлении покинул город, тоже никто не успел заметить - толпа была очарована его музыкой.

Он пришел в разгар праздника. С проседью в волосах, с живыми глазами. Пришел и сказал, что хочет принять участие в турнире менестрелей. Улыбка была потрепанной, как и его одежда.

Его проводили во дворец. Турнир был частью торжества, и в нем также мог поучавствовать любой пришлый. Поначалу подумали, что у него даже нет музыкального инструмента. Но Королева кивком головы остановила собравшихся было выставить наглеца за двери стражников - праздник считался одним из главных в королевстве, и он не должен был быть испорчен.

Тогда он достал из-за одежды простенькую самодельную сопель. Поднес к губам, встретившись взглядом с Королевой.

В королевстве доселе не звучало подобной мелодии. Он рассказывал своей музыкой об океане, которому нет конца, о легкопарусных кораблях-оттаясках, равных которым еще не научились создавать, о рождающихся в это время года в горных долинах, расположенных за океаном, бабочках и о произрастающих в тех землях виноградниках и бузиновых кустах, из чьей мягкой древесины он когда-то в незапамятные времена вырезал свою сопилку, о расположенных в этих горах монастырях, где под витражными куполами и снежным крошевом выращивают шелкопрядов, о девушках, чья кожа белизной похожа на горные пики, а смех - на говор горных ручьев, о солнце, которое в той стране огромнее и ярче, - и все же умещается на ладонях в пору заката, о пряных травах, что растут только там, и о свободных птицах, что живут только там...
Рассказывал о своей родине, которую покинул мальчишкой, мечтавшим пройти перевал, переплыть океан, - и которая снилась ему каждую ночь с тех пор. Рассказывал всем и смотрел на Королеву.

" Ты можешь остаться, - думала Королева, не отведя взгляда от проворных пальцев объявших сопилку рук. - " Инструмент для тебя изготовят из ценнейшего дерева. Ты с менишь свою одежду на парадное платье. Войдешь в круг придворной знати, и равных тебе ни будет ни в соседних государствах, ни в моем королевстве."

" Рожденного в соломенной хижине не приручить петь о белых дворцах " - отвечала сопель.

Никто из придворных не сумел сказать, сколько времени он играл. Солнце поднялось высоко, когда он спрятал свою сопилку в складках одежды и двинулся к выходу, не спросив своего приза.

- Ты мог бы прославиться. Стать великим музыкантом и жить при дворе Ее Светлости, - шепнул Шут с алыми лентами в руках и проницательным взглядом. Голос его был грустен.

" Я никогда не сумел бы родиться Правителем " - кивнул в ответ Певец, покидая тронную залу.

***
В тот край снова вернулся теплый весенний ветер, бережно донес в прозрачных объятиях тонкий запах пробужденных трав, отзвуки ритмичных аккордов и отголоски радостного смеха в предвкушении празднества; бросил в лицо горсть раскрывшихся лепестков, скрылся за размытым горизонтом.
Позвал за собой.

Королева оперлась рукой о перила балкона, гранатовый перстень, отразивший лучи заходящего солнца, окрасил белый мрамор карминовыми разводами. Расплавленная сталь взгляда устремилась вслед за крылатым гонцом, к высившимся вдалеке - за пределами ее владений, за стеной старых еловых лесов - пикам, сиреневым в истончающихся лучах.
" Какую дорогу он выбрал? В чьих сердцах прорастает теперь его музыка? Кого станут чествовать на грядущем турнире? "

***
Светлый ветер прошелся по прядям волос, спутав поблекший каштан с сединой, переметнулся к раскидистым кронам, затерялся в приветливо прошелестевшей листве.
Он улыбнулся. Отчего-то улыбка началась с опущенных уголков губ, отразилась в дрогнувших морщинах, сверкнула россыпью искр в выцветающих зрачках.

Он мог бы вернуться. Снова ступить на мощеные мостовые ликующего города и принести с собой новую песню. Никто не почувствовал бы холода пальцев, ведь никто бы не стал держать за руки, не услышал бы изменившегося, хриплого голоса, ведь пела бы его сопилка, не он.
Вернуться, чтобы рассказывать о крыльях и кораблях - и смолчать о золотой дворцовой клетке.

Он любил закаты и любил вечера. Распущенные рыжие лучи заходящего солнца были похожи на пряди волос Королевы.
Удлиненные тени от деревьев успокаивающе напоминали, что время еще есть.

---

Вике

Чаще просто не замечаем, Мы, привыкшие спать ночами, Иль в дремоте за чашечкой чая, Как порой чудеса случаются.
Как истлеют серые будни, Как попутным вдруг станет ветер, Как заблудший в пустыне путник Набредет на ручей с рассветом, Как засветятся звезды яркие, Как расступится темный лес, Как рассыпется старая прялка, Пробуждая от сна принцесс, Как зимой вдруг запахнет жимолостью, Как сойдутся дороги и встречи, Как бедняжка не спросит милостыни, Отыскав в подворотне колечко, Как ближний придет и поможет, Как затеплится в доме очаг, И как добрая сказка сложится Для серых мышей и внучат.

***
Да, конечно, ночью не каждой, Но случается так однажды, От обиды, чужой ли злобы Вдруг срывается с небосвода Тихой искрой в ответ на горе, Белой, красною, голубою Растворяется в утренней стуже, - Приняла земля, значит, нужно ей.
И не с каждым рассветом, но все же С небес упавшие зерна, На ночных светлячков похожие, Остывают в лесных озерах. Чтобы снова вспыхнуть как-нибудь, Там, где вереск стелится и донник, Чтобы осветить кому-то путь, Чтоб согреть холодные ладони. И, коль в дебри завела дорога, Отыщи сквозь бьющий в сердце ветер За еловым хвоистым пологом Искру, скрытую в зеленых ветвях.
***
В лесах недремучих, во светлых, сосновых, В избе, где гостей встретят ласковым словом,

В любви поживают себе неустанно Лесничий Ларс и жена его, Ланна. И все было б счастьем супружеской паре, Да только детишек у них не достало, И мир, и уют, и живут вдвоем ладно - Тоска поселилась на сердце у Ланны. Собой хороша и к работе терпима, Да руки дрожат, да дела идут мимо... Попуталась шерсть и тускнеет атлас, Печален, домой возвращается Ларс.

И вдруг замирает он, смотрит под ноги - С ирисных низин в стороне от дороги, Где водных просторов расстелился плащ, Доносится то ли напев, то ли плач. Кругами встревожена лента реки, Ларс бродом идет, отводя тростники, И видит поддерживаемый лепестками Серебряный сверток мерцающей ткани. Домой возвращается, не поспевая, Загадочный сверток к груди прижимая С тревогой и радостью - что же сталось им? Забыв и об ужине и об усталости. С порога лесничего встретила Ланна; Как сердце забилось - гулко и странно... А мужу не много на свете осталось - Лишь только бы Ланна его улыбалась.
Домой занесли, развернули - и что же? Девчушка худая, на Ланну похожа, Светлая кожа, глаза голубые - У ланниной дочки такие же были бы... Проворные руки да светлое сердце - Скорее греть воду. Ларс, полотенце! Всем силам за счастье хвалу вознеси, И колыбель из сеней принеси...

... Так потянулись деньки, да и ночки - Живут себе мирно с красавицей-дочкой. И счастлива Ланна, и льется рассказ, И радостным в дом возвращается Ларс.
***
Росла - ни по дням расцветала и пела, За что ни возьмется - заспорится дело. И прибрано в доме, и сварен обед, Живут-поживают без споров и бед.
... Да новой невзгодой мерещится Ланне: Глаза у девчушки тихи и печальны. Сыта одним воздухом, если бы хлебом, Ночами тайком все глядит лишь на небо.
Девчушку не радуют травы и листья, К земному вернулась, небесное - близко. Тоска с каждой ночью становится гуще, И звездами пахнет кофейная гуща.
***
Кругами встревожена лента реки, Поют колыбельные вод тростники. С берега девушка ласковым взором Звезды следит поверх глади озерной. Услышать, бежать, дотянуться, дойти... Вернуться на небо, и с неба - светить... Но воды молчат, небеса - далеки, И только ручные журчат тростники.
Под лиственный шорох, под филинский крик Из леса выходит согбенный старик, Волос белоснежные длинные лозы, Глаза, как зеленые тусклые звезды, Подходит к девчушке, становится рядом, По небу проводит задумчивым взглядом, Садится, неспешный заводит рассказ: Вот и повстречались в очередной раз... Земля - с небесами, скиталец - с тобою. Упавшая первой была голубою. Серебряная... Вот и верь старым сказкам. Каково на земле тебе? Плохо ли? Ласково?
Девчушка ему отвечает устало: Здесь мило мне все... И деревья, и травы, Не ведаю я ни печалей, ни скуки - Все беды отводят мамины руки, Мною гордится мой добрый отец... На свете не сыщешь подобных сердец. Но горестно мне от небес вдали жить, С тропинки сошедшим должна я светить, Увидят мой свет и пойдут на него... На землю ж ступить мне пришлось для чего? Старик обнимает девчушку за плечи, Опавшим листом осыпается речь:
Ты знаешь, не все в этой жизни легко, Бывает, струятся слезы рекой, Боль расцветает кистью рябиновой, Пахнет обида полынью и тмином... И знаешь, Ночная, бывает и так - Бедой обернется какой-то пустяк, Судьба злую шутку сыграет с тобою... Но все же, Небесная, не верь в худое. Бывает, ночами не видно ни зги - Не уставай светить для других, И, раз довелось, не сгорая, лететь, - Ты станешь для близких сиять на земле.
... Старик говорил и белели виски, Молчали, прислушившись, тростники, На ветке заснул пожилой спутник-филин, А звезды с небес, улыбаясь, светили...
***
...С порога девчушку встретила Ланна, Как сердце забилось - гулко и странно... Со светлой улыбкой и радостным взором, В руках - золотые кувшинки озерные...

...И зажили ладно снова они, Ровным узором сплетаются дни, Солнце глядится в счастливые очи Лесничего, Ланны и Звездочки-дочки, В избе среди сосен у синей реки, Где мальвы цветут и грустят тростники.

...И ходит поверье среди пешеходов - Коль потеряешь в чащобе дорогу, То неизменно к лесничему в гости Выведет свет, так похожий на звездный. Еще говорят, если след заприметить - То среди мхов и болот можно встретить Старца, чья речь весела и быстра, Сказки колдующего у костра.

***
Ну, что ж... На исходе уже добрый вечер - Пора погасить послужившие свечи, Тихонько с колен снять мурчащую кошку, Постель расстелить, занавесить окошко, В шкатулку убрать и очки, и вязанье, Поставить на полку томик сказаний, Закрыть на замок засыпающий дом...

... И звездам упавшим подставить ладонь.

---

На вот эту вещь Даны Сидерос, Шутника

Это сродни походу в волшебный лес. Пока ты не прячешь железо в его земле, пока не сходишь с тропы, не топчешь травы, твой путь безопасен, камни и пни мертвы.
Но стоит однажды погнаться за мотыльком, оставить в глине следы, из гнезда тайком достать яйцо, поранить случайно тис – бросай свой компас, тебе уже не уйти. Не важно, кем был ты раньше, и что ты мог. Ты – собственность этих деревьев, ходячий мох, орех и орешник, змея и змеиный яд, окатанный черный камень на дне ручья. Ты будешь врастать в его зеленую плоть, ползти брусникой среди торфяных болот, метаться цветастой птицей в плену ветвей: без правил, без чисел, без имен в голове.

Это похоже на пыльную темноту. Пускай ты ловкач, пускай за подкладкой туз и нож на ремне – ей не важно, кто ты такой. Слова высыхают и крошатся под рукой. Это как видеть последний утренний сон, в котором ты принят, выслушан и прощен. Всплывать из сна, отряхиваться, лежать, беспомощно хлопать стальными створками жабр.

Ты ждешь от меня набора стандартных фраз, и ты их получишь, дружок, но не в этот раз. Если не любишь тягучих темных баллад, не спрашивай больше, как у меня дела.

---

Семнадцатый час бдения пошел. Недосып - одна из причин визитов зеленых человечков.

И вся их печаль рассеивалась без следа.

Когда-нибудь, когда я буду уже древним старикашкой, а ты и того дряхлее, мы будем смотреть на небо и дышать.
Я стану убирать волосы с твоего лица, ворчать и пенять на то, что нужно было меньше курить - легче бы сейчас дышалось.
Интересно, какого цвета будет то наше небо. Впрочем, не так уж оно и важно. Небо всегда красивое, вне зависимости от погодных условий.
Наверное, нас даже не удивит, что оно под ногами. Ну не солидно удивляться, когда тебе не четверть века, а век без четверти.
Но деревья уж точно будут зелеными. Это неизменно. Там ведь растут деревья, да?
Даже если их там не окажется, это поправимо. Думаю, я успею посадить. Как тот парень из английских сказок, как же его... Джек, Джон? Несколько зерен, и можно будет спуститься обратно.
Ни за что не поверю, что ты решишь завязать с землей. Как же ты без своего компа. А машин там не будет наверняка...
Но крылья, я думаю, останутся. Можно будет перебирать тонкие перья тонкими пальцами, как раньше.
Может даже и деревья сажать не придется.

---

Обрывок второй. Пришлый.

Ветер-дождь-ветер-мокрые листья-дождь-мокрый асфальт-ветер-дождь.

Вывески-вывески-вывески-осточертевшие знакомые проспекты-вывески-вывески.

Третий от сквера двор. Пусто. Холодно.

Парень не торопится - не к кому, влом, все влом, влом разогревать ужин, влом составлять отчет; прийти, скинуть ботинки, залить в себя горячий чай и остатки пива, - и завалиться спать.

Не нужно было хамить начальству... Себе дороже.

Первый трек, второй, следующий, энный...

Парень любит эту группу. Плей-лист забит старыми, избитыми, слитыми с существом и не исчерпающими себя записями. Любит слушать их ночью, любит ночь, любит дождь, любит дождливые ночи. Но эта ночь...

Устал. Замерз. Нужно идти домой.

Подъезд, кодовый замок, полумрак. Привычно. Неработающий лифт - транспорт до рая. Пешком.

Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук...

Я слушал тебя, дождь. Слышал тебя.

---

Обрывок первый. Лис.

Ветер-дождь-ветер-мокрые листья-дождь-мокрый асфальт-ветер-дождь.

Ступени-ступени-ступени, грязные отпечатки мокрых лап-ступени-ступени-ступени.

Последняя лестничная площадка. Пусто. Тепло.

Лис вспрыгивает на подоконник, сметая пушистым хвостом ошметки пепла, оставляет на светло-бежевой поверхности темные следы. Подбирается к оконному стеклу, оборачивается хвостом-колечком на кошачий манер, следит дождевые капли поверх отпечатков пальцев и полустертых надписей.

Не стоило так уверенно приближаться к неподвижным предметам с ветренной стороны... Ох, не стоило...

Одна капля, вторая; первая дорожка, следующая, третья - совместная...

Лис любит дождь. Но этот - осенний, ночной, частый и холодный, превративший улицу в вязкое мессиво, безжалостно пятнающий красивую щерсть, оглущающий запахом прелых листьев и шагами прохожих - ничего не замечают, скрываются под зонтами, шаги частые-частые, так просто наступить, задеть...
Этот лучше переждать.

Последняя лестничная площадка. Пусто. И тепло.

Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук...

Я слышу тебя, дождь. Я слышу!

---

Кофе. Много кофе, много работы.
Хочу этого ритма, до побелевших костяшек хочу.

---

Скрипнут за дверью шаги.
Скрипнет терпкая грусть.
Что ж, мы еще не враги.
Можешь остаться, пусть.

Встретим Святую Ночь.
Я добрый готовлю чай
И до бесед охоч.
Тех, уносящих печаль.

Сильные нынче ветра.
Просятся звезды в дом.
Впустим их - до утра.
Поутру вместе уйдем.

С рассветом - за окоем
Им уходить и тебе.
Вроде и были вдвоем.
Вроде и не было бед.

Сгинули звезды прочь.
Ластится струной дорога.
Просто Хорошая Ночь.
Просто... Еще немного.